Лимерики
             
             Добродетельный житель Аляски
             Не терпел мельтешенья и тряски,
             И не знал, почему
             Выпадает ему
             Каждый день ездить в детской коляске.
             
             Гражданин суверенной Эстонии
             Россиян обвинял в беззаконии.
             Будь то манси иль хант,
             Он кричал: "Оккупант!" -
             Господин Розенграндт из Эстонии.
             
             Молодой человек из Германии
             Так стремился все делать заранее,
             Что к любой проститутке
             Приходил он за сутки
             И имел себя сам в ожидании.


   
 Гражданин государства Молдова
 Говорил, что живет он фигово.
 Он так ныл и рыдал,
 Что ему сострадал
 Даже шурин его из Тамбова.
			
             *  *  *
             
              Я возлежал в зубоврачебных креслах,
              я в окнах видел город Петербург
              и, ощущая странный холод в чреслах,
              следил, как челюсть сверлит мне хирург.
 
              Он нависал со скальпелем над бездной
              рта моего. Я вздрагивал и гас.
              О деве, мне в то время интересной,
              не в силах был я думать в этот час.
 
              Неделю я мог есть одним лишь краем…
              Чтоб позабыть об этой муке, я
              лез к женщинам, был ими отшиваем
              и тут же напивался, как свинья.



 
 Но вновь трезвел, и все теряло прелесть,
 и языком я лез куда-то вдаль,
 где грубо развороченную челюсть
 ощупывал, и ощущал печаль.
 
 Не следует, в упор себя не видя,
 слать ближнему беззубый свой оскал.
 Прощенье так же сродственно обиде,
 как челюсти соседствует металл.
			
              История одной публикации
              (телефонные антитезы автора и редактора)
 
              - Два месяца назад, Вы не забыли,
              я Вам принес тетрадь своих стихов.
              - Спасибо Вам, что Вы мне позвонили,
              я дать ответ пока что не готов.
 
              - Тому назад уж месяца четыре
              я Вам принес стихотворений ряд.
              - Бряцайте мирно, друг, на Вашей лире:
              у нас здесь рукописи не горят.
 
              - Вы знаете, прошло уже полгода
              с тех пор, как я Вам дал свои стихи.
              - Да, да, в них есть и живость, и свобода,
              ну, а иные просто неплохи.
 
              - Уж и зима прошла, не только лето,
              и вновь земля готовится расцвесть!
              - Терпенье, друг, - защита для поэта:
              Иван Иваныч должен их прочесть.
 
              - Скажите, что с моими там стихами-
              Ведь целый год с тех пор уже прошел!
              - Сперва быть должен ознакомлен с Вами
              Иван Иваныч. Он их не прочел.




 
 - Я влип, редактор! Хворь повсюду в теле,
 теперь меня больничный ждет режим.
 - Да, да, я слышал, что Вы заболели:
 что ж, поправляйтесь, мы же поспешим.
 
 - Когда смогу внести я в гранки правку-
 Ведь общий срок уж близок к двум годам!
 - Я рад, что Вы идете на поправку,
 а остальное предоставьте нам.
 
 - Все! Мне пора прощаться с этим светом:
 врач говорит, что скоро я умру.
 - Да, да, мне мэтр уже сказал об этом.
 Вот гранки Вам, верните их к утру.
 
 - Редактор, милый, неужели нужно
 загнуться для того, чтоб выйти в свет-
 Плевки дождя стучат по крыше дружно,
 а в трубке тишина. Ответа нет.
			 
        Обратно <<
Сайт создан в системе uCoz