Сонет 77
Глянь в зеркало, как блекнет красота,
Глянь на часы, как ты теряешь миг;
Коснись душою чистого листа,
И ты пополнишь лучшую из книг.
Морщины честно зеркало сочтет,
И вспомнишь ты гробниц отверстых вид,
А видя стрелок вороватый ход -
Что время втайне к вечности спешит.
Все то, что память не хранит сама,
Ты на пустой странице запиши:
Доверь ей нянчить отпрысков ума
И в них найдешь наследников души.
И каждый раз они, лишь бросишь взгляд,
Тебя и том сей вновь обогатят.
Саша Гуревич с американскими поэтами
Сонет 140
Укрась умом жестокость. Не терзай
Презрением: я терпелив и нем;
Но если боль прольется через край,
То я могу о ней поведать всем.
Когда бы мудрость дать тебе я мог,
Я б о любви узнал хоть из речей,
Как тот больной, чьей смерти близок срок,
Лишь про здоровье слышит от врачей.
Ведь без надежды я, сойдя с ума,
Могу дурное о тебе сказать;
А в мире, где царит злословья тьма,
Хулу начнут безумцы повторять.
Чтоб мы предать друг друга не могли,
Будь взглядом здесь, хоть сердцем ты вдали.
Сонет 73
То время года ты во мне найдешь,
Когда листы последние видны
На тех ветвях, что в стужу треплет дрожь,
На птичьих хорах, полных тишины.
Во мне ты видишь увяданье дня,
Когда за бледным гаснущим лучом
Приходит ночь, все в мире хороня
Покоем смерти, мрака сургучом.
Во мне ты видишь отблески костра,
Что лишь в углях таит теперь тепло,
В простой перине смертного одра,
Затушен тем, что жизнь ему дало.
Так пусть любовь растет в тебе сейчас
К тому, что скоро скроется из глаз.
Филип Сидни
(1554-1586)
из цикла "Астрофил и Стелла"
Сонет LI
Ушей моих не жаль тебе нимало:
Молю, оставь блистательную речь
Для тех, кого могла б она развлечь,
Молю, чтоб мне ты новое сказала.
Меня, как неразумного вассала,
От мудрых слов молю я уберечь:
Не изнуряй Атланта старых плеч,
Гераклу этот груз нести пристало!
О светских кознях слыша твой рассказ,
О рыбной ловле в мутной сей стихии,
Я в сердце внемлю свету милых глаз,
Веду беседы с ними я другие,
И жаль, что в сей прекраснейшей из пьес
Слова с игрой порой идут вразрез.
Эдмунд Спенсер
(1552-1599)
Сонет XXVI
Отрадна роза, но в шипы одета,
отраден клен, но он зимою гол,
отрадна ель, но нет под нею света,
отраден дуб, но груб у дуба ствол,
Отраден мед, но злы укусы пчел,
отраден перец, но на вкус не сладок,
отраден лук, но дух его тяжел,
отраден Моли*, но внизу он гадок.
В отрадах вечен горечи осадок,
но тем для нас желаннее они:
ведь человек, увы, не слишком падок
на то, что дарят, только помани.
Что ж мне скорбеть о боли небольшой,
коль счастью век владеть моей душой?
-----------------
* Моли - волшебный корень, который Цирцея дала Одиссею,
чтобы превратить его и его спутников из свиней обратно в людей.
Боб Боуэн
(р. 1950)
Гимн атеиста
(Исполняется соло - акапелла - разумеется)
Я вычитал в энциклопедии
Пропустив воскресную службу
Что прежде, чем все это началось
Был взрыв на всю катушку
Там были какие-то кварки
Сновавшие как попало
Они вдруг встретились и бабахнули
Космосу дав начало
Вот шуму-то было
Вот было страху-то
Ну ладно, ладно, не верьте мне
Пусть скажет вам академик Сахаров...
Потом, когда миновали эры
И земля подостыла чуток
Из каких-то молекулок в этой каше
Возник биогенный комок
В него пальнуло молнией
Или что там еще стряслось
Только что-то, конечно, было
Эта гадость поперла в рост
Не просто в рост
Разделилась на виды - без цели и без творца
И вышли флора и фауна
Из этого дерьмеца
Мы лезли себе на хребет эволюции
Никто нас не замышлял
Древний космический катаклизм
Вот вам начало начал
Так что же тогда стараться
Взрыву ведь все равно
Чай, милостью этих кварков
Спастись мне не суждено
Что стараться
Все кончится, что рыдать
Чай, милостью этих кварков
Мне вечным не стать
Еще через пару бильонов лет
Энтропия скажет "Готово"
Мир сгложет черная дыра
И все пойдет по новой
Так будем жить и плевать на прочее
Есть, пить, веселиться всласть
Чай, милостью этих кварков
Мне в рай не попасть
Юзеф Комунякаа
(р. 1947)
из книги "Дьен кай дау"
Камуфляж для химеры
Мы навязали ветвей на каски.
Мы раскрасили лица, покрыли винтовки
грязью с речного берега.
Стебли трав свисали у нас из карманов
тигровых костюмов джи-ай. Мы вплелись
в ландшафт, согласившись сделаться
мишенью для резвой пташки.
Обняв бамбук, опершись спиною
о ветерок с реки,
волокущей с собою призраки
от Сайгона к Бангкоку,
и женщины, что остались в дверях,
дотягивались сюда из Америки.
Мы целили в птиц темносердых, певчих.
Наш путь - рассадник теней.
Обезьяны пытались сорвать с нас покров,
меча камни в закат. Хамелеоны
ползли по спине, становясь из дневных ночными: из зелени - золотом, после - из золота чернью. И все же мы ждали, пока не коснулась металла луна, покуда едва не сломалось что-то внутри нас. Снаружи Вьетконг вел борьбу со склоном холма, будто черный шелк бился с железом в траве. Нас там не было. Речка проницала нам кости, зверьки пробегали по телу; мы затаили дыханье, готовясь сомкнуть Г-образную цепь засады, в то время как мир был заверчен под веком у каждого. ------------- Джи-ай (GI - сокр. от "Government Issue", т.е. "казенного образца" ) - широко распространившееся во время вьетнамское войны прозвище американс- ких солдат.